«Учился у финского д​октора Хауса»

В Европе не так много хирургов, специализирующихся на травмах спортсменов. Когда нужно как можно скорее полноценно вернуть игрока в строй, а на кону десятки миллионов евро, то есть всего несколько мест в мире, где делают настолько сложные операции. Один из таких центров Мехиляйнен NEO Sports Hospital в Турку, Финляндия. Здесь работает Лассе Лемпайнен, хирург с мировым именем, который специализируется на травмах сухожилий спортсменов. Лассе проводит несколько сотен операция в год и спас не одну карьеру, но почему топ-клубы выстраиваются в очередь именно к нему? 

Издание https://www.sports.ru/ поговорило с Лассе Лемпайненом, чтобы найти ответ, а заодно обсудил его недавних пациентов из РПЛ: Малкома, Фукса и Кругового.

Мечтал стать хирургом с 10 лет, хотя в семье врачей не было. Учился у финского доктора Хауса

— Лассе, расскажите, как вы стали хирургом и что повлияло на ваш выбор профессии?
— Я начал работать в 2005, конечно, пройдя все стадии ординатуры по травматологии и ортопедии. Об узкой специализации речи еще не было, я был простым хирургом травматологом. Это было моей мечтой детства, еще где-то лет с 10. Уже тогда я твердо решил, что хочу быть врачом, причем именно хирургом. И уже тогда мечтал оперировать именно спортсменов.

— А как такая мечта возникла? У вас кто-то в семье был врачом? 
— Нет, это желание росло постепенно, с годами я просто все четче понимал, чем хочу заниматься. Плюс, наверное, это началось с того, что я сам люблю заниматься спортом, причем во многих его проявлениях. Читал интервью, статьи, а затем, в более осознанном возрасте научные публикации. Например, доктора Сакари Орава и тогда я подумал, что да, я хочу этим заниматься и мечтал поработать непосредственно с ним.

Вы можете назвать мистера Орава своим учителем? [Сакари Орава называют "доктором Хаусом спортивной медицины", он провел больше 20000 операций и был главным врачом олимпийской сборной Финляндии с 1988 по 2000 год. Оперировал Хосепа Гвардиолу, Дидье Дешама, Бэкхэма и множество других звезд спорта — прим редакции]
— Да, он мой учитель, наставник и руководитель. Мы познакомились, когда я пришел учиться в клинику в 1998 году и практически сразу начал работать с ним. Уже тогда мы начали работать над несколькими научными статьями, я ассистировал на его операциях в течении многих лет, особенно мне было интересно работать с травмами сухожилий и мышечными травмами в целом. Да, Сакари Орава — это мой главный учитель, человек, который дал мне путь в профессию.

— Одну и ту же операцию можно провести по-разному. Можно ли сказать, что это даже отдельные хирургические школы. И какая на ваш взгляд лучшая?
— В каком-то смысле да. В Финляндии, например, есть 5 больших университетов, где ты учишься основам своей профессии и тут, на мой взгляд, расхождений минимум. Но дальше, когда ты получаешь все более узкую специальность, как у меня, например, это спортивные травмы, повреждение сухожилий нижней конечности, разница в подходе действительно есть. Но я бы не сказал, что это разные школы, это скорее креативный подход к профессии. Кто-то больше доверяет машине, кто-то предпочитает большую часть операции сделать своими руками, использовать разные техники. Я бы это воспринимал как творчество, такую форму искусства.


— Вы работаете уже больше 15 лет, в вашей области большая часть статей и руководств написана вами и мистером Орава. У вас уже появились собственные ученики?
— Да, конечно. У нас целая команда, это и мои ординаторы и студенты. Совсем недавно начали довольно интересную работу с одним амбициозным студентом, так что он вошел в нашу команду тоже еще обучаясь в университете. Мне нравится работать в команде, делиться своим опытом с коллегами и студентами. Ко мне приезжали врачи и из других стран: Италии, Испании, но сейчас, сами понимаете, из-за ковида это все стало крайне сложно, и большая часть обучения пока проходит дистанционно.

— Говоря о коллегах из других стран, не могу не спросить по поводу стереотипов о том, где лучше оперироваться. Вроде того, что колено лучше оперировать в Италии, мышцы и сухожилия у вас. Как они появились и насколько они правдивы?
— Да, такая тенденция действительно есть. С травмами колена чаще всего ездят в Рим, по поводу мышц и сухожилий к нам, в Турку. Здесь все довольно просто на мой взгляд. Во-первых, это твое имя, репутация и опыт. Когда ты долго чем-то занимаешься, у тебя хорошая репутация и много связей, то логично, что к тебе обращаются еще чаще.Плюс, ты много работаешь именно со спортсменами и с такими видами травм. Во-вторых, из-за этого твой опыт становится еще богаче. В мире не так много мест, куда можно обратиться с такой травмой, поэтому если в каких-то местах концентрируются классные специалисты, которые работают в какой-то одной, узкой области, то со временем к ним обращаются все чаще и чаще. Такой, замкнутый круг, что чем ты успешнее, тем ты популярнее, а чем популярнее, тем чаще к тебе обращаются и тем больше у тебя опыта подобных операций и выше твоя квалификация.

Операции невозможны без осложнений. Но в Турку умеют их свести к минимуму, а восстановлением Фукса Лассе занимается лично, совместно с врачами ЦСКА

— Вы специализируетесь на травмах спортсменов. Объясните для простых читателей, к вам пришли два пациента. Один — футболист "Барселоны" из Каталонии, другой — "Барселоны" из подмосковной любительской лиги. Чем будет отличаться ваш подход к ним?
— Давайте рассмотрим, например, частичное повреждение мышц задней поверхности бедра. Если мы говорим о спортсмене мирового уровня, то у нас может возникнуть ситуация, что без операции, он не вернется на прежний уровень. То есть потеряет в скорости, силе, гибкости и так далее. Конечно, тут придется оперировать. Но если с такой же травмой придет любитель, то его можно вести консервативно. Ему будет достаточно этого для полноценной жизни, он сможет и дальше заниматься бегом или футболом на любительском уровне, как только восстановится. Эти пару процентов силы и других показателей ему не будут заметны в повседневной жизни и никак его не побеспокоят. Когда же мы говорим об элитном уровне, то здесь важно максимально полное восстановление.

Есть еще другой случай. Допустим, травму можно вылечить за 3 месяца, если мы прооперируем человека или за 9 без операции. В случае профессионала, это, конечно, критически важно. Когда мы говорим о любителях, то тут можно обойтись и без операции. По разным причинам: есть время, нежелание делать операцию или финансовым. Естественно, в обоих случаях должна быть грамотная и полноценная реабилитация.

— Честно говоря, с трудом представляю себе хирурга, отговаривающего от операции. А как много вы выполняете операций в год?
— Сейчас, порядка 350 в год. Из них, где-то 10-20 это спортсмены мирового уровня. Почти 100 операций из этого числа — травмы мышц задней поверхности бедра.

— А как часто вы сталкиваетесь с осложнениями?
— Конечно, они случаются, без этого невозможна хирургия, в основном это неврологические осложнения — временное нарушение чувствительности участка бедра или небольшие раневые инфекции, но все это своевременно устраняется, теми же антибиотиками, но это исключительно редкие, единичные случаи. 

Что касается отдаленных осложнений и рецидивов, то мы делаем максимум, чтобы их избежать. В последние годы таких случаев не было, особенно, уточню специально для вас, со спортсменами из России.

— Можете подробнее рассказать о том, каким образом вам это удается?
— Во-первых, я всегда настаиваю, чтобы я участвовал и в процессе реабилитации после операции. Я стараюсь контролировать состояние спортсмена и на этом этапе тоже. Во-вторых, у нас есть определенные протоколы с критериями возвращения спортсмена на поле. Они включают в себя ряд клинических тестов, позволяющих нам точно сказать, готов ли спортсмен к занятиям в общей группе. Например, совсем недавно их проходил Бруно Фукс. Эти тесты состоят из 4 элементов. 

Первое, это данные осмотра и МРТ, не должно быть никаких жалоб или данных на снимках, которые бы нас заставили сомневаться в том, что спортсмен выздоровел. Второе, это оценка мышечной силы. В случае Бруно это сила прямой мышцы бедра. Третья часть это оценка гибкости и подвижности мышцы, то есть не должно оставаться никаких ограничений подвижности, а также базовые нагрузочные тесты: прыжки, баланс и так далее. И последнее мы называем "тесты  выхода на поле" это спортспецифические упражнения, то есть бег со сменой направления, рывки, прыжки, удары по мячу и в целом упражнения, характерные для вида спорта. В случае футболистов мы также уделяем внимание позиции игрока, то есть какую именно работу и в каком объеме ему придется выполнять — частота и интенсивность рывков, прыжков, смены направления и так далее.

На всем протяжении его восстановления с момента операции весной я участвую в процессе реабилитации, обсуждаю с медицинским персоналом ЦСКА, какие виды упражнений Бруно выполняет. Мы очень тесно сотрудничаем с клубом, они предоставляют всю нужную мне информацию и я могу сказать, что в такой ситуации риск рецидива минимален.

— ЦСКА, "Зенит", да и российские клубы в целом имеют у болельщиков репутацию максимально закрытых организаций. Я немного удивлен слышать о такой открытости.
— Это проблема не только российских клубов, есть примеры, где все еще сложнее. Но со своей стороны могу точно сказать — у меня не было никаких проблем, ни с ЦСКА, ни с "Зенитом", ни с другими клубами РПЛ. Они всегда были максимально открыты и предоставляли всю информацию о моих пациентах и охотно сотрудничали. Это для меня было в некотором роде приятным удивлением.

— Не всегда есть возможность сделать МРТ, особенно это касается низших лиг и нетоповых академий. Нужно ли отправлять игрока на МРТ, если у нас уже установлен диагноз по УЗИ.
— Да, такая проблема существует, я понимаю. На мой взгляд, можно обойтись, когда у вас стоит вопрос о том, как вести пациента, консервативно или оперировать. Если же УЗИ не дает ответа, то делать МРТ. Что касается случаев, когда операция нужна, то я настоятельно рекомендую МРТ, чтобы получить наиболее точный диагноз и оценить объем вмешательства.

Плюс, есть участки, например проксимальную [верхнюю] часть мышц задней поверхности бедра сложно оценить при помощи УЗИ, да и у ультразвука есть свои ограничения. Если вы хорошо ориентируетесь, где ультразвук вам позволит увидеть всю картину, а где нет, то вы можете обойтись им. У УЗИ есть свои преимущества, например, оценить движение мышцы и сухожилия в реальном времени, в динамике, а МРТ это все-таки статичный снимок, но МРТ это гораздо более информативный метод, поэтому при возможности лучше пользоваться всем, что есть под рукой.

Оперировать или нет? Почему травма ахилла одна из самых сложных и тяжелых в футболе

— У спортивных врачей и хирургов нередко возникают споры по поводу необходимости операции в некоторых случаях. Одни говорят, что операция ускорит возвращение на поле, другие предлагают лечить консервативно со словами: "Прооперировать всегда успеем". Какой позиции придерживаетесь вы?
— Это очень хороший вопрос, потому что, как я сказал выше, операция — это не всегда лучшее решение, но иногда оно единственное. В самых тяжелых случаях, когда повреждены несколько сухожилий или дефект возник на большом протяжении. Зачем тут ждать? Чего? Здесь сразу операция и переход к реабилитации, ведь чем раньше мы ее начнем, тем быстрее спортсмен вернется на поле и тем меньше риск осложнений. Другое дело, когда ситуация менее очевидна. Например, частичный разрыв, допустим, длинной приводящей мышцы бедра. Согласно всем исследованиям, если повреждена только эта мышца, а соседние ткани нетронуты, а само повреждение небольшое, то у этой травмы очень хороший прогноз и без операции. Зачем лишний раз травмировать игрока? Поэтому в таких ситуациях, мне кажется, нужно учитывать все возможные факторы: какой прогноз, какие риски, какая локализация травмы, в какой ситуации игрок вернется на поле быстрее, где риск новых травм ниже. Универсального решения нет.

— Давайте конкретизируем. У футболиста травма ахиллова сухожилия. Но разрыв неполный. Где граница, когда мы оперируем его, а когда стоит попробовать лечить консервативно.
— Если говорить про ахилл, то исходя из моего опыта и тех исследований, которые я читал, если это травматическое повреждение у профессионального спортсмена, то такого пациента лучше оперировать. Это позволяет гораздо раньше начать реабилитацию, у таких спортсменов лучше мышечная сила после периода реабилитации и меньше риск рецидива.

Если речь идет о хронической патологии тканей сухожилия, последствиях инъекций стероидных противовоспалительных препаратов, в результате которых произошел частичный разрыв, то также часто требуется хирургическое вмешательство, потому что для лечения консервативными методами способность заживления сухожилия низкая.

— Расскажите чуть подробнее о патологии сухожилия. О тендинопатии.
— Тендинопатия это изменения в сухожилии, приводящие к боли в его области. Существует много разных причин тендинопатии: деформация пяточной кости (Haglund), проблемы с сухожилием подошвенной мышцы, перитендинит, тендиноз и многие другие. Поэтому, прежде чем связывать боль в области ахилла с этим заболеванием, следует провести полный диагностический поиск. Если диагноз подтвердился и потребовалась операция, то выздоровление обычно занимает 2-6 месяцев. В зависимости от ряда индивидуальных особенностей.

— В моем понимании здоровое сухожилие — одна из самых прочных структур в нашем организме и его практически невозможно разорвать. Получается, что практически всем его травмам предшествуют какие-то изменения в нем. Например, тендинопатия?
— Конечно, игрок с абсолютно здоровым сухожилием вряд ли получит травму, например, все того же ахилла. Но иногда возникает ситуация, когда они все-таки случаются. Недавно, 2 или 3 недели назад у игрока, тоже РПЛ произошла похожая травма и никаких жалоб он не предъявлял до нее. Лишь после операции он упомянул, что перед этим матчем у него была игра за сборную на довольно "тяжелом" покрытии и он почувствовал небольшой дискомфорт, но не более. [После смены покрытия или игры на "тяжелом" поле такое случается постоянно, так что причин снимать игрока с матча из-за этого не было — прим. автора] Возможно, это и вызвало какие-то микроскопические изменения в сухожилии, но по снимкам сама структура сухожилия не была нарушена и никаких признаков тендинопатии не было. Так что, видимо, здоровое сухожилие тоже может рваться.

Это действительно сложный вопрос, потому что ахилл крайне прочное сухожилие, но все равно у него есть предел. Когда мы говорим о молодых спортсменах, то причиной может послужить большая нагрузка, такая как профессиональное занятие спортом. У взрослых это резкое желание заняться спортом: бадминтоном или баскетболом. Часто встречалось такое у любителей, что они внезапно решили заняться спортом и сухожилие просто не было к этому готово. Но окончательного ответа на этот вопрос у меня нет. [Очень похоже, что Лассе говорил о Магнуссоне. Игрок РПЛ, матч с "Тамбовом" состоялся ровно 3 недели назад на момент интервью, а перед ним была игра с Лихтенштейном за сборную Исландии, а еще вот этот пост в официальном инстаграме ЦСКА — прим. Sports.ru]

— По моей информации у Жиркова есть похожая проблема с ахилловым сухожилием и уже давно. Как он продолжает играть на таком уровне в 37 лет, да еще и больным ахиллом?
— По Юрию я не могу ничего сказать, он ко мне не обращался, но из личного опыта могу предположить, что во-первых, это хорошая профилактика — дополнительный отдых, специальные упражнения. А во-вторых, не то что бы это редкое явление, что некоторые футболисты порой играют через боль. Юрий большой профессионал, ну и если ему вдруг понадобится помощь я с радостью приму его.

— Про неуточненную боль в стопе есть даже специальный термин "стопа футболиста". Когда мы точно не можем назвать причину боли, но она периодически возникает.
— Да, я знаком с этим термином. Обычно, когда мы говорим про занятия спортом, то это должно укреплять организм, а не вредить ему. К сожалению, профессиональный спорт, такой как футбол, часто сочетается с болью. Причин может быть много, в основном это тяжелая работа в сочетании с не самой удобной обувью. Какой-то специфический метод ее профилактики мне назвать сложно. Главное здесь — контроль нагрузки. Если мы работаем над силой и выносливостью, это не обязательно должен быть бег, прыжки или другая ударная нагрузка, которая в основном и провоцирует боль. Можно отдать предпочтение велосипеду, велотренажерам, аквабайку и другим активностям без ударной нагрузки. Там также можно поддерживать высокую интенсивность и добиваться схожих результатов. Понятно, что модифицировать нагрузку для каждого футболиста в условиях высочайшего уровня трудно, но это реально.


Малкома сначала вели консервативно, но не получилось. Сейчас он должен быть в полном порядке. Круговой и Фукс еще заиграют за свои команды, у них есть время

— Поговорим о травмах бедра. Если сухожилие здорово, то возможно повреждение в месте, где оно переходит в мышцу. Такая травма была у Малкома и ее обсуждали на одной из научных конференций. Как вы считаете, с бразильцем теперь все будет в порядке?
— Конечно, мы многое обсуждали на научных конференциях и большая часть подробностей его травмы уже не является секретом, но я все буду говорить о том, что было озвучено публично. После матча с "Динамо" у Малкома возник дискомфорт в области проксимального сухожилия прямой мышцы бедра. Мы вели его консервативно около 2 месяцев, причем вполне успешно, прогресс был очень хороший, но на одной из тренировок он снова почувствовал боль, на МРТ мы увидели повреждение сухожилия, его дефект и решили, учитывая историю болезни игрока, характер травмы и затянувшееся лечение все же прооперировать его.

Спустя 3 месяца он показал отличные результаты на тестах, которые я упоминал выше. Что касается рисков новых травм, то в случае, если операция была сделана грамотно, реабилитация прошла в полном объеме, то риск новых травм минимален. Более того, на мой взгляд, он гораздо ниже, чем если бы мы его снова попытались вести консервативно. Что касается моей техники операции, материалов, которые я использовал. Данную тактику операции я использую уже довольно длительное время и еще не сталкивался с серьезными осложнениями, если последующая реабилитация проходила правильно и/или под моим контролем.

— У Фукса очень похожая травма. Какой можете дать прогноз?
— Да, правда локализация повреждения сухожилия несколько отличается, но в целом я не вижу причин для паники. Бруно молодой игрок, у него долгий контракт, мы тесно общались с медштабом ЦСКА и по поводу тактики лечения и по поводу восстановления после операции. Мне кажется, что у Фукса все будет в порядке.

— Можете ли сказать то же самое про Кругового? В последнее время ему недостает игровой практики, болельщики (и не только) выстраивают разные теории.
— Да, конечно, по крайней мере, по поводу той операции, что я выполнял могу сказать, что Даниил в полном порядке, у него еще будут шансы

А если не операция, то что?

— В России довольно широко применяется PRP терапия для лечения в том числе и мышечных травм. Что можете сказать об этом методе?
— Не использую, но активно слежу за новыми публикациями об этом методе. Вообще, в таких случаях я больше человек, который решает, нужна операция или нет, а консервативное лечение – удел врачей команды. Здесь самое главное – точный и своевременный диагноз. Чем раньше вы начнете хорошо спланированную реабилитацию или при необходимости прооперируете, тем лучше прогноз.

При хронических проблемах, связанных с болью, например, в подколенных сухожилиях PRP не помогает. Однако я знаю, что PRP широко используется для консервативного лечения некоторых повреждений мягких тканей, например в Испании и Италии.

— А какие физиотерапевтические процедуры на ваш взгляд наиболее эффективны после операции?
— Для меня главное разделить восстановление на разные этапы. На раннем этапе обезопасить травмированное сухожилие или сустав и дальше постепенно наращивать нагрузку, восстанавливая силу, подвижность в травмированной области. Наиболее эффективными я считаю на этом этапе приверженность принципу POLICE и электромиостимуляцию. При помощи тока мы можем раньше активировать мышцу и уменьшить боль.

— А если говорить о более спорных методах. Например, кинезиотейпировании?
— Тут стоит упомянуть жесткое тейпирование, если вы его используете правильно, например перед пробежкой. При правильной технике это может быть хорошим методом для дополнительной поддержки мышц. Если говорить о кинезиотейпировании, то важна его психологическая составляющая. Убеждение футболиста в том, что это в принципе работает. В целом, это хороший способ лечения незначительных травм, небольшого дискомфорта при перегрузках и других подобных случаях, он дает нам дополнительную поддержку во время реабилитации. В целом, я не вижу препятствий для использования кинезиотейпирования в своей практике.

— В целом, в медицине новые методы лечения появляются редко. Не говоря уж о революционно новых. Можете назвать 3 самых больших изменения за время вашей практики? Например, как изобретение артроскопа? 
— Конечно, такие революции — редкость. Но на самом деле остальные изменения происходят плавно, что ты их не замечаешь, но спустя 5-10 лет понимаешь какой прогресс произошел.Например, совершенствование все тех же артроскопов, инструментов, можно выполнять все более сложные операции гораздо точнее. 

Другой пример — томографы. Если сравнить качество снимков 5-10 лет назад и сейчас, то разница будет просто колоссальной. Ну и в целом совершенствование технологий дистанционного общения. Сейчас я могу получить снимки МРТ от вас из Москвы и проконсультировать за 5-10 минут не выходя из кабинета. 10 лет назад вам бы пришлось лететь сюда. Последнее, на мой взгляд, особенно важно, так как далеко не у всех есть такая возможность.

Главное в жизни — найти то, что ты любишь. В идеале — совместить хобби и работу. Этому же Лассе учит и сыновей

— Лассе, вы очень много работаете — столько оперируете, пишите научные статьи. Вы когда-нибудь отдыхаете?
— Конечно, но моя работа — это моя страсть. Я очень люблю ее. В некотором смысле она же — мое хобби. Я абсолютно счастлив и люблю свое дело. В свободное время же я люблю заниматься спортом и общаться со своими тремя сыновьями.

— И какой же у вас любимый вид спорта?
— Наверное, такого нет. Ребята очень любят футбол и мы часто с ними играем, но мы пробуем новые активности, спортивное ориентирование например. Пожалуй, любимым видом спорта я могу назвать бег. Очень люблю бегать по лесу. Особенно в хорошую погоду, свежий воздух, прекрасные виды. Просто превосходно. Зимой, это, естественно, лыжи. Я же финн. Самой длинной дистанцией, которую я прошел зимой было около 50 километров. Это своего рода медитация. Тишина, прекрасный вид. 

Но, конечно, занятия спортом для меня это еще и общение с семьей. Все это я делаю вместе с сыновьями.

— Как врач вы часто видите обратную сторону профессионального спорта. Хотели бы вы, чтобы ваши сыновья стали профессиональными спортсменами?
— Знаете, самое главное в жизни — это найти то, что тебе по душе. То что делает тебя счастливым. Я стараюсь научить этому же своих детей. Мы часто гуляем с ними, играем в футбол, баскетбол, также я хожу с ними в лес с картой и компасом, мне кажется это тоже важной частью воспитания, чтобы ребята умели читать карту и ориентироваться. Я стараюсь, чтобы они попробовали как можно больше, и не только видов спорта, это касается и музыки, например. Если кто-то из них захочет быть спортсменом, я скажу: "Давай, вперед, я поддержу тебя". Для меня главное, чтобы они нашли свое счастье.

— Финальный вопрос. Как в поисках счастья не оказаться на приеме у вас и ваших коллег?
— Мне кажется главное — прислушиваться к своему организму. Слушать свое тело. Если вам кажется, что вы устали, что вы не можете на 100% выполнять ту нагрузку, которую вам дают на тренировке, то очень вероятно, что вам не кажется. Даже если вы полностью сфокусированы на какой-то цели, будь то стать великим футболистом или просто держать себя в форме, помните, что вашему телу нужен отдых. Также очень важно планировать свою активность, особенно это актуально с возрастом, у вас должен быть какой-то план тренировок. Это поможет вам избежать основных перегрузочных и других травм в будущем.