Правила игры Виктора Файзулина

22 апреля исполняется 31 год экс-полузащитнику сборной России Виктору Файзулину. Из далёкой Находки он за пару-тройку сезонов дошёл до премьер-лиги, а уже в 22 забивал за «Зенит» в полуфинале Кубка УЕФА легендарному Оливеру Кану. Приглашения в сборную пришлось ждать долго и последовало оно только от Фабио Капелло, зато у итальянца Файзулин стал одним из стержневых игроков, забил в Лондоне бразильцам, без замен провёл все три матча чемпионата мира. К сожалению, вскоре после ЧМ у Виктора начались серьёзные проблемы с коленом, из-за которых он уже полтора года не появлялся на поле. Однако сам он не унывает, и обещает вернуться не только в игру, но и в сборную.

Досье

Виктор Файзулин. Полузащитник

Родился 22 апреля 1986 года в Находке.

Воспитанник ДЮСШ Находки. Первый тренер – Р. Н. Адильев.

Выступал за клубы: «Океан» Находка (2004), «СКА-Энергия» Хабаровск (2004–2006), «Спартак» Нальчик (2007), «Зенит» Санкт-Петербург (2008 – по настоящее время).

Чемпион России 2010, 2012, 2015 годов.

Обладатель Кубка России 2010, 2016 годов, Суперкубка 2008, 2011 и 2015 годов.

Обладатель Кубка и Суперкубка УЕФА 2008 года.

В составе сборной России провёл 24 матча, забил 4 гола.

Участник чемпионата мира 2014 года.

Заслуженный мастер спорта

Правила игры Виктор Файзулина

Я с детства понимал, что просто люблю футбол. Тренироваться для меня было в удовольствие. Никогда такого не было: зачем, блин, на эту тренировку ехать, я же из-за этого на дискотеку не пойду. Понимал: лучше потренируюсь лишний раз – а потом поеду играть в какую-то классную команду. Приоритеты с самого начала были расставлены.

Разговаривал со всеми моими сверстниками из сборной – ни у кого не было особых условий. Все на «гарюхах» тренировались, на опилках. Время такое было. Не думаю, что на Дальнем Востоке условия были хуже, чем где-то ещё.

Столько лет прошло, но помню каждый день сборов «Океана» в КНДР. Как в аэропорту по приезде у нас забрали всю технику – телефоны, фотоаппараты. Как под корейскую музыку проезжали на автобусе мимо советских построек, и всё было точь-в-точь как в советских фильмах: шли люди, все в галстуках, все читали книги. А потом всей командой съездили на один из главных праздников – день рождения Ким Ир Сена. За счёт гигантского числа людей впечатление – сумасшедшее.

Был переломный момент, мне повезло. Олег Смолянинов, тогдашний тренер «СКА-Энергии», увидел меня на юношеском турнире. Разглядел какой-то потенциал и позвал в Хабаровск. Даже деньги какие-то за меня заплатили «Океану»! Мне было 17–18 – и с первого же матча в первой лиге он доверял, ставил. Даже сборы я с командой не проходил – приехал, сразу поставили.

Как я уходил из «Океана» – детективная история вышла! Мне 17 лет в ту пору было, и у меня был действующий контракт с «Океаном». В один прекрасный момент мной заинтересовалась «СКА-Энергия» из Хабаровска, ну, я и поехал с ними на сборы. Уровень «Океана» я уже перерос, и сидеть там было просто бессмысленно. Самое интересное в той ситуации, что тогда нельзя было заключать с игроками, не достигшими совершеннолетия, контракт более чем на три года. А меня «подписывали» на пять! Это ж заведомое нарушение, и по правилам контракт можно было расторгнуть. Словом, дело было для меня выигрышное. Однако на заседание КДК тогдашний президент «Океана» Евгений Васильевич Бышко принёс трёхлетний договор, подписанный мною! Но я-то ничего не подписывал и в глаза этот контракт не видел! КДК поверил Бышко с его трёхлетним контрактом. Пришлось мне в «Океан» вернуться: провёл я там ещё полгода, но играть, по сути, бросил. Правильная пословица: насильно мил не будешь. Руководство, увидев, что толку от меня нет и не будет, всё-таки решило отпустить меня в Хабаровск. В обиде «Океан» не остался, получив за меня солидные по меркам второго дивизиона отступные.

В детстве-то мечты у меня были, но тут стал мыслить иначе. Поэтапно. Играешь во второй лиге – думаешь о первой. Играешь в первой – оцениваешь, что способен на что-то большее. Так вот и шёл постепенно.

В «Динамо» я бы не перешёл. Там ведь только поинтересовались мною, а до предложения дело так и не дошло. В отличие от «Зенита», который чётко дал понять, что ему нужен футболист Файзулин. Долго за мной не бегали: я как только услышал, что мной Питер интересуется, не думал даже – сразу согласился. Так что в «Динамо» бы меня не было – при всём уважении к этому клубу.

В моём контракте была чётко прописана сумма отступных. Но самое главное даже не в этом: у нас с Юрием Анатольевичем Красножаном был разговор, что, если я вдруг не захочу играть за «Спартак» – предложение, к примеру, хорошее поступит или ещё что-то – мне позволят спокойно уйти. Так и случилось.

Когда переходил в «Зенит», ожидал славы навалившейся, денег больших, того, что питерский клуб будет фаворитом во всех отношениях. Одного не ожидал: что Кубок УЕФА сможем выиграть. Первый полуфинал с «Баварией», все эти летающие камеры, полный огромный стадион... Самые сильные ощущения, поджилки тряслись. Сейчас уже абсолютно спокойно на любой стадион выхожу. Мне мой друг в детстве, когда на ворота становился, кричал, указывая на себя: «Бей, Оливер Кан в рамке стоит!» И ведь забил я Кану в итоге, забил! А возможности-то у меня были ограниченные – немец-то на пенсию собирался, – но я успел. 

В то время я не знал, когда попаду в сборную, но чувствовал, что случится это обязательно. Сравнивал, анализировал, кто мои конкуренты, кому сколько лет, кто на подходе. Думал об этом. Костя Зырянов, Сергей Семак прилично старше. И были мысли: когда-то и у меня будет шанс.

К Адвокату у меня никогда никаких вопросов не было. Когда он стал работать в сборной, я у Спаллетти не играл. А когда выходил, то на разных позициях и нестабильно. Был каким-то блуждающим игроком – то справа, то слева, то в центре. И не показывал хорошего футбола, чтобы меня взяли в сборную. Кто-то говорил, что Дик должен меня вызвать, но я об этом даже не думал. Понимал, что никакого вызова не будет. Адвокат был прав, и мне даже в голову не приходит с этим спорить.

Благодаря кому я в «Зенит» попал? Мне говорили, что не кто-то меня порекомендовал, а Дик сам был заинтересован, наблюдал за мной в Нальчике. Да, надо понимать, что нас с Широковым тогда приглашали, потому что лимит начинался. Но мог ведь он и кого-то другого взять, правда? А нас не только взял, но и в состав сразу включил. Адвокат – прямой, какого-то подвоха от него я не ожидал, все решения были понятны. За спиной ничего не говорил, относился ко всем ровно. Даже когда я не играл, у меня не было ощущения несправедливости.

Звёздная болезнь, уверен, мне вообще не грозит. И дело даже не в воспитании: я своё жизненное образование на улице получил, а там вообще «звездить» не принято – в один момент корону собьют.

Я такой человек, что для дружбы мне мало желания просто общаться: надо осознать, что человек друг мне. Вот в Нальчике я дружил практически со всеми ребятами. Но там все молодые были. А в «Зените» понадобилось время, чтобы разобраться, как к кому подходить. Но сейчас всё в порядке.

Наверное, я не сразу понял, что такое топ-клуб, как в нём всё строится. Понимание только со временем пришло. Во-первых, конкуренция, когда ты сегодня можешь играть в стартовом составе, а завтра – не попасть в заявку. И к этому надо относиться правильно.

Отношения здесь не такие. Потому что большой город, больше внимания, всяких колкостей в адрес футболистов. Конкуренция опять же. Голова должна работать каждую секунду – что кому ответить, что прессе сказать. Надо всё на три хода вперед просчитывать! Когда пришёл, не был готов к этому. И ошибки делал – и с журналистами, и в коллективе.

Приехал – старался быть откровенным. Но в какой-то момент понял, что надо быть осторожнее. Появились шипы, на некоторое время стал от всех подальше. Были сложные моменты, пока не перестроился.

Любой человек в команде – самостоятельная, уверенная в себе личность. В принципе, на поле при необходимости каждый может послать каждого, но без обид. После игры пожмёт руку, и всё будет хорошо. Если б не было такой самостоятельности, не было бы побед.

В 2011 году спортивный директор «Зенита» Игорь Корнеев предложил мне перейти в «Анжи». Я тогда сразу отказался. Не хотел. И позже интерес со стороны махачкалинцев тоже был. Тогда же, в 2011-м, мы чуть не договорились с «Краснодаром». В 2011-м, при Спаллетти, я даже на предсезонных сборах не играл. Выходили парни из дубля, а меня и на контрольные матчи не ставили. Но потом получили травмы Семак и Широков. Я вышел на игру со «Спартаком», мы выиграли – 3:0. Вот с того момента и пошло-поехало. Стали больше доверять, и позиция в центре поля нашлась.

Всегда считал и считаю, что моя позиция в центре. И все тренеры, кроме Адвоката, использовали меня именно там. Но, мне кажется, максимум своих возможностей я могу раскрыть, когда играю центрального атакующего полузащитника. Как говорится, box-to-box.

Ощущение, когда забил Бразилии, было сильное. Тем более что, когда выходишь против бразильцев, испытываешь эмоции, каких не почувствуешь против другой команды. Не знаю, как это передать словами. Но если бы мне о том голе не напоминали, уже и не вспоминал бы. Не думаю, что тот матч стоит переоценивать.

Сложнее всех на поле было с Рибери. Потому что мы с ним на поле в полуфинале Кубка УЕФА часто встречались. Я играл правого полузащитника, он – левого. Резкий, убирал тебя на шаге – очень тяжело поймать было. Ярчайшее впечатление. Криштиану и Неймар ничего против нашей сборной не сделали, да и я с ними на поле не пересекался. А силу игрока понимаешь, когда оказываешься против него с глазу на глаз.

Хотел бы жить в Сочи или где-нибудь ещё на юге. Но в футбольном плане Петербург для меня самый идеальный город. В России ни в какой другой клуб переходить не стану. Смысл?

По Дальнему Востоку скучаю. Потому что детство. Потому что море. Потому что всё родное. Жить после карьеры я там точно не буду, но мне хочется иметь там дом. Или квартиру. Но лучше – дом на берегу. Чтобы приезжать туда на лето, потому что лето там просто шикарное.

После карьеры хотел бы поработать моряком – где-нибудь месяц. Просто чтобы ощутить эти эмоции. Батя моряк, брат тоже – и мне в будущем хочется попробовать. Понимаю, конечно, что будет тошнить и больше месяца вряд ли выдержу. Но эти эмоции получить хочется.

Пять раз ложился под нож. По разу в США, в России, в Финляндии и дважды в Германии. Сначала в Америке я перенёс операцию на хрящах, затем были операции другого плана, чуть полегче, а недавно снова хрящи делали.

В эти два года я не раз думал, что мне оставалось несколько недель до возвращения в строй. Но потом начинаю тренироваться с полной силой и понимаю, что ещё далёк от этого момента. Тренируешься-тренируешься, вроде всё хорошо, но как только даёшь чуть большую нагрузку на колено, оно начинает опухать. После матча с «Амкаром», когда я пока в последний раз играл за «Зенит», у меня колено опухло до такой степени, что боль стала невыносимой. И все сразу поняли, что нужно делать операцию.

Оперировавший меня недавно доктор сказал, что я на 95 процентов вернусь в большой футбол. Ещё на чемпионате мира меня увидите, даже не сомневаюсь в этом!

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Виктора Файзулина изданиям «Советский спорт», «Спорт-Экспресс» и порталу «Чемпионат».